Представитель - Страница 92

– Ну что же здесь такого? Просто книга оказалась прямо перед глазами, а руки были не заняты, вот я и стал ее перелистывать.

– Хорошо, что у тебя не было карандаша, – зло заметила Дилия. – А то бы ты еще стал делать на полях пометки.

– Честно говоря, я думал об этом, – простодушно признался Майк, а у Дилии не нашлось слов, чтобы выразить то, что она об этом думает.

Девушка обиженно насупилась и отодвинулась к самому окну.

Майк тоже молчал, держа на коленях злополучную книгу. Ему очень хотелось начать ее читать, однако он понимал, что этим еще сильнее рассердит Дилию.

– Наверное, когда ты станешь взрослым, Майк, ты будешь таким же денежным червем, как и мой папочка.

– Нет, – возразил Майк. – Мне это не очень нравится.

– Но ты же штудируешь все эти паршивые книжки дни напролет. Значит, деньги привлекают тебя, раз ты тратишь на это так много времени. И потом, мой отец говорил, что у тебя поразительный талант и коммерческая интуиция, а мой папаша не ошибается, когда дело касается финансов.

– Деньги не главное. Деньги – это только средство, а цель у меня другая...

– Какая же?

– Я толком сам еще не знаю, но мне хочется создать что-то большое, важное.

– "Большое и важное", – повторила Дилия, пытаясь в звучании этих слов обнаружить ту самую истину, которой следовал Майк. Однако у нее ничего не вышло.

– Ладно, давай я отвезу тебя в отель.

– Давай, – с готовностью согласился Майк.

89

К восьми часам утра, когда гиптуккеры обычно возвращались в загоны, чтобы готовить скот к продаже, Майк, Шило и Гвинет прибыли на рыночную площадь. Они воспользовались услугами раннего такси и, не до конца проснувшись, поеживались от утренней прохлады.

– В старой куртке я никогда не мерз, даже ночью, – заметил Шило, который заметно скучал по прежней жизни на просторах соляных долин.

– Ну так надел бы старую, – заметил Гвинет.

– Да я подумал, но она такая пыльная – эта покрасивее будет.

– Покрасивее. За эту красоту и страдаешь, – сказал Гвинет. Он неожиданно остановился и спросил: – Вы ничего не замечаете?

– Нет, – покачал головой Майк.

– А я замечаю, – возразил Шило. – Тихо очень, не слышно, как туки мычат.

– Да, действительно, – согласился Майк и впервые за долгое время вытащил из-за пояса пистолет. Зачем он это сделал, Майк и сам не знал, но оружие сразу придало ему уверенности.

Он зашагал быстрее, затем перешел на бег, Шило и Гвинет помчались следом за ним. Они с ходу заскочили в самый большой загон, в котором содержались только их лахманы.

Увидев хозяев, седой сторож поднялся с вороха соломы и направился к ним.

– А что, туков не пригоняли? – спросил Майк.

– Сам удивляюсь, – пожал плечами старик. – Только вечером было сорок голов, но их сразу южане взяли.

– Южане взяли, – повторил Гвинет и посмотрел на Майка.

– С этим потом разберемся, – сказал тот, – а сейчас поехали к берегу! Может, узнаем какие-то новости из долины.

Не теряя драгоценного времени, все трое отвязали лахманов и, вспрыгнув на них, погнали скакунов к воротам.

– Эй, а как же седла? – закричал сторож.

– Обойдемся! – ответили ему, и вскоре всадники скрылись за поворотом улицы.

«Опоздали! Опоздали! – стучало в голове Майка. – Нужно было сделать это раньше!».

Он клял себя за то, что не настоял на доставке джипа и скорострельного оружия на остров «барсуков» раньше. Майк, безусловно, сделал бы это, но в записках, которые Морган пересылал с гиптуккерами, говорилось, что все вокруг тихо, «собаки» занимаются только своими делами и даже не думают о перехвате туков.

Морган был опытным человеком, и Майк ему верил, хотя понимал, что и сам старается не думать о возможной трагедии – ведь пока он не тратился на джип и оружие, собственного капитала «барсуков» хватало на оборот и покупку туков.

Майк был рад, что теперь может обойтись без заимствований у банка, однако эта жадность, как видно, теперь вышла ему боком.

Ранние прохожие шарахались в стороны, завидев несущихся по улицам всадников. Дома к окраине становились все ниже, и вскоре показались холмы, покрытые грязно-зеленой растительностью. Между ними, словно песчаная река, вилась дорога, по которой гоняли туков. Оставалось взобраться на вершину одного из холмов, чтобы увидеть бескрайние просторы соляных долин.

– Смотри! – крикнул Гвинет, указывая рукой на горизонт. Несколько черных точек казались песчинками, которые подгонял пахнущий йодом ветер.

– Это непохоже на тысячное стадо туков, – заметил Шило, удерживая своего лахмана на месте.

– Поедем им навстречу, – решил Майк. – Возможно, им нужна наша помощь.

– Те, кому нужна была помощь, остались в долине, – мрачно произнес Шило и поехал следом за Баварски.

Выскочив на привычную соляную гладь, лахманы радостно прибавили ходу и понеслись вперед. Уже через несколько минут всадники поравнялись с небольшим караваном, большей частью состоявшим из лахманов, нагруженных трупами.

По два, а то и по три тела были привязаны к седлам, а их живые или раненые товарищи, едва державшиеся верхом, тянули за собой поводья груженых животных. Всего Майк насчитал шестерых живых и еще пятнадцать трупов, многие из которых выглядели так, будто попали в соледробилку.

Долгий путь и жара сделали свое дело. От трупов исходил запах разложения, рои блестящих мошек длинными хвостами тянулись за обильной пищей.

Следом за караваном брело несколько измученных туков, десятка полтора – не больше. Их короткая шерсть была склеена коркой подсохшей крови.

– Эй, друг, что там произошло? – спросил Гвинет, подъехав к гиптуккеру, который выглядел бодрее остальных Всадник медленно повернул голову, словно не понимая, о чем его спрашивают: