Представитель - Страница 3

Каспар не нашелся, что еще добавить, и, развернувшись, пошел к воротам. Его работники, выполнявшие роль охраны, последовали за хозяином. Один из них, обернувшись, дружески подмигнул Беркуту.

Посчитав это хорошим знаком, Джо поправил заплечный мешок и пошел за ними следом и тут же оказался на широком дворе, где вовсю кипела жизнь. Несколько женщин суетились возле сложенной из обожженных кирпичей печи, готовя ужин. Двое конюхов тащили за упряжь упрямого лахмана, которому хотелось еще погулять со своей подругой.

С десяток мальчишек, закончив плести корзины, перетаскивали в решетчатый сарай готовую продукцию и оставшиеся пучки лозы.

Едва Джо остановился, как к нему подошел тот самый приветливый работник, который ему подмигивал.

– Меня зовут Батрейд, – представился тот. – Пойдем, я покажу тебе кровать, где ты будешь спать.

– Кажется, хозяин упомянул о сарае.

– Это он так – для строгости. – Батрейд улыбнулся, показав редкие зубы. – На самом деле он ценит хороших работников. А по тебе видно, что ты хороший работник.

– Как ты определил?

– У тебя руки, как лопаты.

– Правда? – Джо невольно посмотрел на свои руки. – Действительно, как лопаты.

3

Помещение, где жили работники, представляло собой некое подобие казармы. Однако Джо досталась настоящая кровать, застеленная к тому же свежим бельем.

Из признательности за такое уважительное к себе отношение он даже принял душ, хотя обычно делал это не чаще раза в месяц

Потом был по-настоящему сытный ужин, какого он не едал уже давно, зато ночью полное брюхо не давало Джо уснуть, и он снова и снова вспоминал подробности гибели своих друзей. И стремительную скачку через долины.

Раненый лахман вынес его, а затем рухнул. И еще полдня Джо шел пешком, пока не добрался до поросших горькой травой холмов.

Здесь, в, чистой и сухой постели, казалось бы, спи и отдыхай, но уснуть не давала тревога. Джо опасался, что разбойники заявятся и сюда. Ведь их так много, а до фермы Каспара рукой подать, тем более что Лозмар знает эту ферму очень хорошо.

В конце концов усталость взяла свое, и Джо стал погружаться в сон. Он увидел бескрайние поля васильков, увидел себя, помогавшего отцу вспахивать целину, но затем какой-то внешний звук, похожий на вздохи кузнечного меха, оторвал Джо от его путешествия в детство.

– Эй, новичок, – послышалось совсем рядом, и Джо толкнули в плечо.

– А? Что? – Гиптуккер очнулся, его рука скользнула в стоявший рядом с кроватью мешок. Там Джо держал свой пистолет.

– Ты пойдешь к Тритни, новичок9 – спросил незнакомый голос.

Джо понял, что это не нападение и пистолет доставать не нужно. Он откинулся на подушку.

– А кто такой Тритни?

– Не «такой», а «такая», – пояснил неизвестный. – Тритни – это вроде общественной жены. Платишь четыре кредита в неделю и имеешь ее сколько хочешь. Но, конечно, только в свободное время.

– У меня нет денег, – попытался отвертеться Джо.

– Для новичков первая неделя бесплатно...

Мысли Джо путались, он не знал, что сказать. На конец брякнул первое, что пришло в голову:

– Я это... Я ударился о седло и теперь даже сижу с трудом, не то что...

– Бедняга... – покатилось по «казарме». – Сидит с трудом.

Кто-то захихикал, а кто-то сочувственно покивал в темноте головой, видимо имея опыт подобной травмы.

Между тем Тритии была где-то рядом – это ее глубокие и прерывистые вздохи Джо принял во сне за кузнечные мехи.

Он еще не успел снова погрузиться в сон, когда Тритни освободилась и подошла к его кровати. Где-то возле двери горел тусклый светильник, и в полутьме все казалось расплывчатым и таинственным. И Тритии показалась Джо вполне симпатичной женщиной. Ее потное разгоряченное тело блестело в слабом свете ночника. То, что нельзя было разобрать, без труда дорисовало воображение Джо Беркута.

– Так что с тобой случилось, милый? – произнесла Тритии, присаживаясь на постель новичка.

– Я... – Голос Джо зазвучал хрипло. – Я болен, мэм...

– Могу я тебе чем-то помочь? – В голосе Тритии слышалась явная насмешка.

– Не сейчас, мэм...

– Ну дай тебя хоть немного потрогать, чтобы лучше понять твою болезнь, – насмешливо произнесла женщина, и ее руки проворно поползли под одеяло. – О, да ты не так уж безнадежен.

Джо закрыл глаза, желая только одного – чтобы Тритии убрала свои бесстыдные руки.

– Ладно, – смилостивилась она. – Могу спорить, что ты здесь лучший кавалер, но, раз не хочешь, неволить не буду

Женщина поднялась с кровати и пошла прочь. Потом, остановившись, добавила:

– Учти, новенький, бесплатная неделя пролетит быстро. Будешь потом жалеть.

«Не буду, – подумал про себя Беркут. – Пошла вон, шлюха».

По правде говоря, Тритии проняла его до самых косточек, и ее дурманящие флюиды заставили Джо сопеть, как паровая машина, но забираться на бабу, когда не прошло и трех дней после гибели его друзей, Джо считал величайшим свинством.

Тритци была видной женщиной, однако память о павших друзьях тоже что-то значила.

Вскоре все разговоры стихли и работники стали погружаться в сон. Джо уже почти спал, когда его снова толкнули в плечо.

– Одевайся – поговорить нужно.

Беркут сразу узнал мистера Каспара, поэтому без лишних слов поднялся и, одевшись, пошел следом за ним. Они прошли через весь двор и оказались в длинном помещении, разгороженном на стойла для туков.

Хозяин включил свет, и животные заволновались, перебирая ногами и с испугом глядя на появившихся не ко времени людей.

– Ну что скажешь, гиптуккер? – спросил Каспар, испытующе глядя на Джо. А тот завороженно смотрел на статных туков, самцов и самок. Таких породистых и сильных животных он еще ни разу не видел. И было их в стойлах не меньше трех сотен.